Добрый рассказ "Долг" Олега Камакина (антенна Содружество "Я-МАЛ", Ноябрск) участвует в литературном конкурсе

Друзья!

Руководитель атенны Содружество "Я-МАЛ" (Ноябрьск) участвует в Международном литературном конкурсе "РУХ". Проголосовать за рассказ можно по ссылке.

А также предлагаем познакомиться с чудесным рассказом Олега Камакина!

ДОЛГ

Снегу на балконе, несмотря на то, что зима еще только началась, было почти по колено. Мишкин папа – Николай Иванович, прежде чем пробраться к самому краю, сначала небольшой лопатой сбрасывал его вниз на землю. Мишка стоял возле двери и держал в руках проволоку и куски сала. А когда отец освободил от  снежных мини-заносов балкон, подал ему все, что они с отцом приготовили. С помощью проволоки   Николай Иванович прикрутил куски сала к перилам и вернулся в теплую комнату. Мишка в это время набрал на кухне пшена и, быстро выскочив на морозный простор балкона, насыпал его в кормушку, которая висела на   стене дома над их балконом.            

Эти зимние дела повторялись в Мишкином семействе из года в год. Мама поначалу ругалась, что приходится летом отмывать балкон от птичьих визитов, но отец не унимался. А когда Мишка подрос и стал интересоваться, почему отец так заботиться о синицах и воробьях, он сначала отшучивался, потом стал говорить, что еще его отец – Мишкин дед, живя в деревянном бараке, вешал за форточку зимой кусок сала для синиц, так уж у них было заведено. И только однажды как-то после очередного сыновьего расспроса сказал, что задолжал он птицам еще в детстве, вот и отдает долг. Мишка не понял, как можно задолжать птицам, тем более, что эти маленькие пернатые друзья человека живут недолго. Нет, он знал, что есть птицы-долгожители, ворон, например, но ведь отец кормил маленьких синичек и воробьев. Конечно, Мишке и в школе говорили, что надо кормить птиц зимой, но разве делаем мы все, что говорят в школе?            

Наверное, была у отца какая-то своя птичья тайна, но он не хотел ее раскрывать сыну, а может, и не было ее вовсе, может просто так шутил. Но хоть и шутил он с Мишкой, а кормушки делали они вполне серьезно, настоящие деревянные домики с крышами, окошками. Летом они запасали на зиму арбузные семечки, сушили ягоды рябины, а зимой все это раскладывали по кормушкам. А чтобы синицам было веселее, так говорил сыну Николай Иванович, вешали для них сало.   

Глядя ни дружную работу отца с сыном, мама была вынуждена смириться с последствиями посещения пернатыми гостями их балкона.              

Мишка рос, но от семейной традиции не отлынивал, правда, кормушки уже делал попроще, на другие времени не хватало, да и нельзя было уже не кормить птиц, ведь они привыкли их столовой. Некоторых синиц Мишка с отцом уже узнавали. Оказывается, даже птиц можно научиться различать если не в лицо, то по цвету перьев и по поведению. Николай Иванович учил Мишку отличать большую синицу от московки, рассказывал о том, чем полезны эти маленькие птицы. Рассказывал про них так интересно, как будто все-все про них знал, как самый настоящий орнитолог – ученый, который изучает птиц. Хотя работал отец на заводе и к птицам никакого отношения не имел.  Но почему-то смотрел на них в окно не то с любовью, не то с жалостью. Видно все-таки была у него какая-то причина так к ним относиться.            

Отец Мишки и, правда, считал себя должником перед птицами,  перед этими желтогрудыми маленькими комочками перьев под названием синицы. Его отец – Мишкин дед никогда не стремился специально как-то привить у него и брата любовь к пернатым. Но сало за окно зимой действительно  подвешивал на медную проволочку. Его мать, бабушка Николая Ивановича, тогда еще просто Кольки, хоть и смеялась над этим, но сала всегда сама отрезала приличный кусок. В семье у них не было принято проявлять показную любовь ко всему живому, но и обижать никого не было принято. А уж покормить птиц зимой было делом само собой разумеющимся.

Колька с братом  сделали кормушку и повесили ее на стену дровяного сарая. Проблем с птичьим кормом не было, тем более, что в конце лета, когда в город начинали привозить астраханские арбузы, Колька всегда собирал и сушил семечки от съеденных в их семье полосатых чудес природы. Мешок, ну мешочек,  с семечками для птиц был всегда. К тому же мальчишки-соседи тоже тащили к ним в кормушку остатки хлеба и крупу. Даже их родители не стеснялись приносить остатки еды для птиц именно к ним в кормушку.

Птицы вертелись у их птичьей столовой с самого начала осени. Синицы так и сновали с крыши сарая, с веток деревьев к их кормушке. Как   Кольке пришла в голову идея заняться ловлей птиц, он и сам не помнит. Поставил  фанерный деревянный ящик, в котором когда-то пришла посылка от родственников,  дном вверх, подставил под него палочку, привязал к ней веревочку и спрятался с веревочкой в руках за дверь сарая. Под ящик насыпал семечек и стал ждать. Сидеть так пришлось недолго, синицы, приученные к безопасной кормушке, не удивились, что корм лежал теперь на земле и смело запрыгали под ящиком. Вот только на птичье счастье ящик долго падал вниз, когда палочку из-под него выдергивали. Синицы успевали улететь. Но Колька не успокоился, он перевернул ящик и приделал к нему сверху фанерную крышку. Теперь палочку он подставил под нее, а семечек насыпал в ящик. Наивные птицы думали минут десять и запрыгали вниз почти без страха. Выдернув с помощью все той же веревочки поставленную палку, Кольку опять постигла неудача. Медленно падал крышка – птицы оказались более шустрыми.

Видимо Колька все-таки был азартным человеком, он не успокоился. Сами по себе синицы были ему определенно не нужны, но было обидно, что охота не удается. Надо было что-то с этим делать. И он сделал – положил на крышку кирпич. Попробовал пару раз и убедился, что теперь крышка захлопывается быстро, значит, все получится. Распуганные им самим птицы вскоре вернулись, и после небольших колебаний одна из синиц прыгнула в ящик. Рывок веревкой и крышка захлопнулась! Синица была внутри! Колька выскочил из сарая, схватил ящик в руки и затащил в свое укрытие. Теперь надо было осторожно, не сильно открывая крышку на ящике, вытащить оттуда птицу.

Встав на колени возле ящика, он осторожно просунул руку под крышку и ждал, что синица будет метаться по своей темнице, но почему-то не ощутил этого.  Руку его искала птицу по всем углам, но не находила. Улететь из ящика она не могла, мальчик бы это сразу заметил, но шума в ящике не было. И вдруг он наткнулся на теплый комочек перьев на дне. Подумав, что птица, испугавшись неожиданной темноте и неволе, не может даже сопротивляться, Колька взял птицу в руки и вытащил наружу. Теперь страх охватил его. Птица была мертва. Видимо, она хотела вылететь наружу, когда ей по голове ударила крышка ящика с кирпичом.

Колька молча смотрел на недавно прыгающий и летающий черно-желтый комочек, который безжизненно свесил головку с его руки. Ему не нужна была птица, он отпустил бы ее, похвалившись сначала своей ловкостью перед соседями, а она была мертва. Юный охотник  держал в руках добычу и не знал, что с ней делать. Он сидел на пороге сарая и смотрел на мертвую синицу. Наверное, это продолжалось долго, потому что вокруг опять запрыгали улетевшие было синицы, они уже не обращали внимания на мальчика, а искали разбросанные вокруг арбузные семечки. А Колька все сидел и сидел. По лицу текли слезы. Ведь он не был злодеем, он  не хотел ничьей смерти, он для птиц семечки сушил, а эта вдруг умерла.

Потом он молча взял лопату в сарае и похоронил птицу. Разбил ящик и пошел домой. Колька никому ничего не сказал. Ни брат, ни отец с матерью, ни бабушка не обратили внимание, что в этот день он был рассеянным и грустным. А может он  просто меньше говорил в этот день, а во всем остальном был совершенно обыкновенным?

Сейчас Николай Иванович уже не мог вспомнить, что было с ним потом, после похорон птицы, но вот уходящее из синицы тепло он запомнил. Тепло маленького покрытого перьями тельца, которое медленно остывало в его руке. Он забрал это тепло, взял его себе без спроса, без согласия того, кому оно принадлежало. Вот этот долг, это тепло он и отдавал теперь всю оставшуюся жизнь. И не только сам отдавал, но и Мишке хотел передать желание отдавать этот долг. Ведь кусочек сала или семечко в кормушке – это тепло в синичьем теле, возможность защититься от зимнего холода. А еще это тепло человеческой руки, переданное птице.

Мишка не спрашивал больше отца  про его птичью тайну – его долг птицам, думал, что это была отцовская шутка, которой он хотел заинтриговать тогда еще маленького сына. Да и какой долг может быть у человека перед птицами?